РОССИЯ КОРМИТСЯ ПЛОДАМИ ГЕННОЙ ИНЖЕНЕРИИ,
А МИР ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ЧИСТОЙ ОРГАНИЧЕСКОЙ ПИЩЕ

Зеленая революция», разразившаяся в конце ХХ века, стала настоящим прорывом в области высоких биотехнологий. Методами генной инженерии были созданы модифицированные растения, устойчивые к засухе, холоду, болезням и вредителям. И хотя эти продукты вот уже 10 лет ест весь мир, дебаты вокруг «трансгенов» не утихают, а лишь разгораются с новой силой. Врачи уверяют нас в безопасности этих продуктов, а экологи во главе с «Гринписом» выступают за полный отказ от «пищи Франкенштейна».

ГИБРИД РАСТЕНИЯ С ЖИВОТНЫМ

Первые генетически модифицированные растения были созданы в 1983 году группами ученых из Бельгии, Германии и США. Что же они собой представляли и зачем вообще понадобилось их изменять?
Чтобы наделить растение новыми свойствами, в его геном вставляют несвойственный ему ген, взятый из другого растительного или животного организма.
Так, например, чтобы получить морозоустойчивые помидоры и клубнику, в их ДНК «вживляют» ген северных рыб. Чтобы соя не боялась гербицидов (ядов, используемых в борьбе с сорняками), в нее внедряют гены питунии, а также некоторых бактерий и вирусов. А чтобы создать картофель, непривлекательный для колорадского жука, в геном растения встраивают ген энтомотоксина — элемент ДНК щироко распространенной в природе бактерии Bacillus thuringiensis. Энтомотоксин – смертельный яд для ряда насекомых (в том числе и колорадского жука), но в то же время вполне безопасен для человека и животных, поскольку в организме млекопитающих нет ферментов для его расщепления и усвоения.
Подобным же образом можно получить растения, устойчивые к засухе, холоду и болезням, а также увеличить урожайность культуры и даже повысить пищевую ценность продукта.

КИТАЙСКАЯ ТРАНСЭКСПАНСИЯ

Надо ли говорить, что в условиях убыточного земледелия (как известно, сельское хозяйство в большинстве стран дотируется), трансгенные растения оказались очень привлекательными, позволяя решить целый ряд проблем, с которыми сталкиваются сегодня все без исключения страны, особенно развивающиеся.
Не случайно пионером по внедрению новых сельхозтехнологий стал 1,5-миллиардный Китай. Первые коммерческие посадки трансгенного табака, устойчивого к насекомым-вредителям, появились там уже в 1992 году. Основа китайского сельскохозяйственного чуда — трансгенные зерновые культуры. Для Китая это была единственная возможность прокормить страну.
В 1996 году генетически модифицированные растения (ГМР) выращивались уже в шести странах мира, а в 2002 году — в шестнадцати. За это время площади земель, занятых под ГМР, выросли в 35 раз и достигли 58,7 млн. гектаров — это две территории Великобритании и около 14% всех земель, пригодных для земледелия.
Широкое распространение ГМР объяснялось тем, что их культивирование позволяло фермерам резко повысить урожаи, при этом на 20% снизить закупки гербицидов (средств борьбы с сорняками) и на 40% — закупки инсектицидов (средств борьбы с насекомыми-вредителями). Не случайно только за 7 лет использования ГМР объемы мировых продаж трансгенных семян выросли в 18 раз, тогда как продажи пестицидов (химических средств защиты растений) неуклонно снижались.

СОЕВЫЙ ВЕК

Сегодня основные производители трансгенной продукции — Соединенные Штаты, Канада, Китай и Аргентина (на их долю приходится 95% всех земель, задействованных под ГМР). В основном там выращивают генно-инженерную сою (растительный белок). 70% этого продукта они потребляют сами. За оставшиеся 30% в мире идет настоящая борьба — сои не хватает.
Сегодня без сои не работает ни один мясокомбинат. Ею в значительной части заменяют мясо, которого, как известно, на всех не хватает. Вкусовые качества продукта почти те же, а затраты на производство — намного ниже.
С добавлением соевой муки выпекают хлеб. Кондитерская промышленность почти полностью перешла на сою. В соевое мороженое вместо сливок и молока добавляют более дешевые соевые компоненты. Под-
считано, что прибыль от производства такого мороженого составляет свыше 300%. Многие молочные консервы, благодаря присутствую сои в лучшем случае можно назвать молокосодержащими. Не менее широко используются в продуктах модифицированный крахмал, картофель, кукуруза, сахарная свекла... Всего сегодня в мире зарегистрировано более 70 генетически модифицированных продуктов питания.
В Европе, вопреки расхожему мнению, выращивание и переработка трансгенных культур не запрещены, не говоря уж о ввозе и потреблении. Ежегодно Европа закупает 35 млн. тонн сои у Аргентины, Америки и Бразилии. В большинстве своем это генно-инженерный продукт.
В 1999 году страны Евросоюза ввели четырехлетний мораторий на лицензирование новых видов ГМР, что не мешало им импортировать несколько разрешенных ранее трансгенных продуктов, а Испании, Португалии и Германии — выращивать на своих полях модифицированную кукурузу. В июле 2003 года, по окончании моратория, Европарламент принял пакет законов, обязывающих производителей продуктов питания указывать на упаковках «Сделано из генетически модифицированных организмов», если доля этих компонентов в составе продукта превышает 0,9%.
Мы также импортируем и потребляем в пищу трансгенные сою, картошку, кукурузу, сахарную свеклу — после 7 лет испытаний главным санитарным врачом России разрешено к ввозу 13 трансгенных растений.
Но хотя посевные площади России — 83 млн. гектаров, у нас пока не произрастает ни одного генно-инженерного растения — производство их по-прежнему под запретом. Спрашивается, почему?

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ

Несмотря на то что трансгенные культуры быстро растут, не требуют тщательного ухода и при этом не теряют своих вкусовых качеств, отношение к ним остается неоднозначным как со стороны потребителей, так и со стороны специалистов. Одни считают, что «трансгены» ни в чем не уступают обычным продуктам, а в ряде случаев значительно превосходят их по экологической чистоте и питательности, другие же серьезно сомневаются в их безопасности для человека и природы.
Сторонники генно-инженерных культур заявляют, что их выращивание сулит нам явные экономические выгоды. Так, например, производство генно-инженерной сахарной свеклы позволит отказаться от закупок сахара за рубежом, а это миллионы долларов в год. Сегодня от колорадского жука в России гибнет картофеля на 1,5 млрд. долларов в год. Химические средства защиты против колорадского жука вредны для человека, к тому же они убивают всех насекомых, в том числе медоносных пчел. Трансгенный картофель сам защищает себя от колорадского жука, при этом он безвреден для человека и полезных насекомых, утверждает директор центра «Биоинженерия» РАН Константин Скрябин. Этот картофель уже 10 лет едят канадцы, американцы, румыны, разрешено его есть в России, а выращивать на своих полях мы не можем.
Против производства трансгенных растений выступают в основном страны с дотационным сельским хозяйством. В Европе сельское хозяйство дотируется в объеме 50%, в то время как Америка, Канада, Аргентина своих фермеров не дотирует. Им это просто не нужно. Выращивать генно-инженерную сою фермеру на 30 долларов с гектара дешевле, чем обычную. А европейцу половину цены просто так доплачивает государство. И он боится лишиться этих дотаций.
Надо сказать, что коммерческая составляющая дискуссий вокруг «трансгенов» характерна для всех стран, столкнувшихся с этой проблемой. Не случайно, что основными врагами генетически модифицированных культур во всем мире остаются производители химических средств защиты растений. И это понятно: переход на трансгены грозит им разорением. Но только тем из них, кто вовремя не инвестировал в биотехнологии.
Как ни парадоксально, крупнейшие производители пестицидов — американские корпорации DuPont и Monsanto, германская Bayer, швейцарская Syngenta — одновременно входят в число лидеров на рынке биотехнологий и трансгенных растений. Такая политика — следствие естественного процесса развития агро- и биотехнологий, считают аграрии.
В России по части трансгенных проектов у американцев большая фора перед конкурентами. Monsanto открыла представительство в Москве еще лет 20 назад. В 2002 году Monsanto получила от Госсанэпиднадзора сертификат биологической безопасности на два сорта генетически модифицированного картофеля «Ньюлиф». Это предпоследний этап на пути внедрения трансгенныхх культур в России: чтобы приступить к торговле такими семенами, остается только пройти через Госкомиссию по испытаниям селекционных достижений и попасть в соответствующий государственный реестр. После регистрации своего картофеля Monsanto, несомненно, начнет продвигать по той же цепочке ГМ-сорта сахарной свеклы и кукурузы.
Справедливо опасаясь, что благодаря продвижению своих трансгенных культур Monsanto сможет усилить позиции на отечественном рынке традиционных средств защиты растений, российские продавцы пестицидов периодически инициируют акции по противостоянию ГМР.
Коммерческая составляющая дискуссии вокруг трансгенов все отчетливей выходит на первый план.

ЗА БИОБЕЗОПАСНОСТЬ

И все же основные дебаты развернулись вокруг безопасности генетически модифицированных продуктов для человека. Среди наиболее серьезных обвинений в адрес «трансгенов» — возможный аллергический эффект и снижение иммунитета. Однако, по словам директора центра «Биоинженерия» РАН Константина Скрябина (основного разработчика отечественных генетически модифицированных растений), ни одно зарегистрированное, то есть разрешенное к коммерческому использованию, генетически измененное растение в мире не влияет на иммунитет. Все трансгенные растения, которые выращивают сегодня в мире, проверяются на аллергенность, поэтому на сегодняшний день ни один генно-инженерный продукт не дает побочного результата.
Это подтверждено и испытаниями трансгенных культур, проведенными в московском НИИ вакцин и сывороток им. И.И.Мечникова. По словам директора института Бориса Семенова, в результате исследования 6 генетически модифицированных овощей не выявлено аллергического эффекта и их влияния на иммунитет. Тогда как антииммунный и аллергический эффект растений, выращенных с применением пестицидов, давно и хорошо известен.
В защиту ГМР выступает и заместитель директора по науке Института питания РАМН Михаил Гаппаров, считающий, что сотни исследований, проведенных биологами и медиками, показали, что генетически модифицированные продукты безопасны для человека и на сегодняшний день нет объективных научных данных о том, что они отрицательно влияют на здоровье.
Вообще же любой генно-инженерный продукт, поступающий на российский рынок, проходит систему регистрации, в ходе которой проходит испытания в трех научных центрах: НИИ питания РАМН, центре «Биоинженерия» РАН и Московском государственном университете биотехнологий Министерства образования и науки России, результаты которых рассматриваются экспертным советом из 60 специалистов по биобезопасности, и лишь после этого получает регистрацию и гигиенический сертификат. Казалось бы, о чем еще беспокоиться?

НЕ ВСЕ ТАК ПРАЗДНИЧНО

Непримиримую позицию в отношении «трансгенов» традиционно занимают экологи. Основные их опасения связаны с появлением возможных суперсорняков, которые могут возникнуть в результате перекрестного опыления «трансгенов» и диких видов. Кроме того, экологи не исключают, что в открытом грунте несвойственные растениям генетические «вставки» могут привести к изменениям почвенной микрофлоры — всевозможных грибков и бактерий, а это чревато непредсказуемыми экологическими по-
следствиями. К тому же, в природе не бывает пустоты, поэтому в Америке, например, место колорадского жука заняла мушка-вредитель, невосприимчивая к токсину, вырабатываемому генетической вставкой.
Опровергают экологи и химическую чистоту трансгенных растений. Ведь производство генетически модифицированных культур отнюдь не отменяет использование пестицидов. К примеру, производство трансгенного картофеля, устойчивого к колорадскому жуку, позволяет отказаться от инсектицидов, применяемых против данного насекомого, но не отменяет использование пестицидов, направленных на борьбу со всевозможными грибковыми и бактериальными заболеваниями растения.
В трансгенной кукурузе, устойчивой к гербицидам, отсутствует ген, кодирующий белок, расщепляющий гербициды, за счет чего она становится нечувствительной к этим ядохимикатам. Поэтому для более эффективной борьбы с сорняками гербициды можно использовать в большей концентрации. Однако эти самые гербициды кукуруза все равно впитывает с влагой, и они накапливаются в ней в гораздо большей концентрации и могут представлять опасность для человека. Это же касается и других трансгенных растений.
Под большим вопросом и экономическая рентабельность производства трансгенных культур. Вопреки расхожему мнению, производство генетически модифицированных растений оказалось значительно дороже, чем обычных.

А КУР СТЕРЕЧЬ ДОВЕРИЛИ ЛИСИЦЕ

Хотя дискуссия вокруг «трансгенов» носит, в целом, научный характер, нельзя не заметить, что в защиту трансгенных растений выступают представители тех научных структур, которые задействованы в разработке и проверке трансгенных культур на биологическую безопасность, а против — те, кто не участвует в этих работах, то есть и здесь налицо коммерческая подоплека. Кому же верить?
Парадокс в том, что при всей значимости проблемы у нас в стране отсутствует независимая экспертиза ГМР. Согласно Закону РФ «О сертификации продукции и услуг«, процедуру подтверждения соответствия продукции установленным требованиям должна проводить независимая от изготовителя (продавца, исполнителя) и потребителя (покупателя) организация. В случае же с ГМР доказывать безопасность своей продукции обязана сама фирма-производитель трансгенных культур ( все та же Monsanto), поэтому именно она финансирует эти исследования и, естественно, заинтересована в положительном результате. Вот почему противники «трансгенов» считают такие испытания недостаточными, а в ряде случаев — некорректными и даже обвиняют ученых, занятых в этой работе, в лоббировании интересов американских фирм—производителей трансгенных культур.
Всегда считалось, что самая надежная система биобезопасности существует в США. Однако Королевское научное общество Великобритании изучило способы оценки безопасности генетически модифицированных продуктов в США и пришло к выводу, что они крайне несовершенны, что, кстати, и подтверждает ситуация, сложившаяся сегодня в Соединенных Штатах.

НОВЫЕ БОЛЕЗНИ «НОВОГО СВЕТА»

Большую озабоченность американских врачей вызывает заметное увеличение числа тучных детей. Специалисты связывают этот феномен с употреблением пищи, выращенной с использованием гормонов, в результате чего к 12 годам, в период созревания, происходят гормональная блокировка и сбой в обменных процессах подростка.
Другая серьезная проблема США — увеличение количества «пищевых» болезней. Это аллергии, отравления, заболевания желудочно-кишечного тракта, хронические расстройства сердечной деятельности — всего 250 заболеваний. Только за три года — с 1994 по 1997 год — количество заболеваний, вызванных пищевыми продуктами, возросло в США в 5 раз.
Недавние исследования, проведенные шведскими специалистами, подтвердили эту негативную тенденцию. Сравнив пищевые корзины американцев и шведов, уровень жизни которых примерно одинаков, ученые обнаружили, что они употребляют в основном одни и те же продукты. Разница в том, что американцы используют генетически-модифицированные продукты, а шведы — нет. В результате заболевания, вызванные пищевыми продуктами в Америке, составляют 80% от всех прочих, а в Швеции — лишь 8%. Шведские ученые связывают это именно с использованием генно-инженерных технологий в производстве продуктов питания.
Показательно, что и в России с появлением продуктов питания, в состав которых входят генетически-модифицированные организмы, заболевания, вызванные пищевыми продуктами, увеличились на 20%, утверждает научный сотрудник Института биологии развития им. Н.К.Кольцова Александр Баранов.

НЕСОВЕРШЕНСТВО ТЕХНОЛОГИЙ

Поскольку генетически модифицированные растения появились сравнительно недавно, прошло недостаточно времени, чтобы всесторонне изучить их действие на организм, именно поэтому они представляют потенциальную опасность, и введение их в пищевую цепочку может привести к непредсказуемым последствиям, считает директор Института физиологии растений Владимир Кузнецов.
Откуда же может исходить эта опасность?
В природе, как известно, существует жесткий запрет на обмен генетической информацией между далеко отстоящими видами. Даже если происходит случайное скрещивание, такой организм обычно не выживает. Так природа поддерживает жизнеспособность видов.
Кроме того, каждый ген связан с десятками и сотнями других генов, и вместе они регулируют разнообразные процессы в организме. Механизмы этих взаимодействий нами еще не изучены. Поэтому вторжение в генетический код растительного или животного организма не может пройти безнаказанно: наряду с благоприятными признаками могут возникнуть и негативные последствия, и их может быть гораздо больше, считает главный научный сотрудник Института биологии развития Алексей Яблоков.
К тому же технология получения трансгенных растений все еще крайне несовершенна. При переносе фрагмента генома какого-либо организма в ядро растительной клетки этот чужеродный фрагмент встраивается в геном растения «вслепую»: неизвестно, в какой участок генома, неизвестно, сколько копий данного фрагмента встроится в ДНК. Все это самым непредсказуемым образом может изменить метаболизм растения, и вместо нужного вещества может появиться его токсичный аналог. Кстати, подобные инциденты уже случались в истории генной инженерии.
Так, в конце 80-х годов в США разрекламировали пищевую добавку, содержащую обычную аминокислоту триптофан, полученную из трансгенной бактерии. Через какое-то время у большого числа потребителей развилось довольно редкое заболевание, проявляющееся изнурительными мышечными болями и спазмами дыхательных путей. Тогда в США погибло около 40 человек, еще 1000 стали инвалидами. Оказалось, что из-за несовершенства генно-инженерной технологии в бактерии изменился синтез триптофана и стал синтезироваться его аналог, который практически неотличим от триптофана, но оказался токсичным.
Несовершенство технологии может привести и к тому, что, кроме необходимого фрагмента генома, может быть привнесен вирусный или бактериальный фрагмент. Еще одна группа рисков связана с тем, что в генетически модифицированные растения нередко вставляют гены, определяющие устойчивость к антибиотикам. В результате кишечная флора человека может воспринять этот ген и оказаться устойчивой к ряду антибиотиков, что, в свою очередь, может снизить лечебные свойства медикаментов. И эти опасения отнюдь не беспочвенны.

УМОМ РОССИЮ НЕ ПОНЯТЬ

Все это привело к тому, что многие страны заняли в отношении гене-тически измененных организмов (ГМО) выжидательную позицию. И вопреки расхожему мнению, это не только ряд европейских государств, но и развивающиеся страны. За последние четыре года ни одна из стран Африки, за исключением ЮАР, не допустила на свою территорию ни одного трансгенного продукта. Генно-модифицированные организмы запрещены в Саудовской Аравии, Таиланде, Шри-Ланке и некоторых штатах Бразилии и Австралии. Индия также отказалась от использования продуктов, содержащих ГМО. Даже крупнейший производитель трансгенных культур Китай четыре года назад запретил продажу «трансгенов» на внутреннем рынке, хотя продолжает выращивать ГМ-продукцию на экспорт. Ясно, что при этом происходит перепроизводство генетически модифицированных продуктов.
В этой ситуации Россия, где продукция, содержащая ГМО, в подавляющем большинстве случаев даже не маркируется, а уровень информированности населения крайне низкий, представляется компаниям, производящим трансгенные продукты, лакомым кусочком. В России, где уровень жизни крайне низкий, большинство граждан все равно будут покупать генетически модифицированные продукты даже при наличии соответствующей маркировки. Поэтому за российский рынок сегодня идет отчаянная борьба. Особенно активно проталкивает свою продукцию на наш рынок американская корпорация Monsanto.
Недавно исследовательский центр «Биоинженерия» РАН объявил об окончании работ над тремя российскими сортами ГМ-картофеля, при создании которых были использованы технологии все той же Monsanto. Более того, американцы предоставили «Биоинженерии» ген энтомотоксина безвозмездно, с условием выплаты роялти с будущих продаж семян. Причем эти прибыли, согласно договору, должны реинвестироваться в дальнейшие совместные проекты. Известно, что центр «Биоинженерия» работает и над созданием собственого сорта ГМ-свеклы. При этом российские аграрии вовсю интересуются свеклой, устойчивой к гербицидам и насекомым-вредителям. «Использование данного сорта свеклы может значительно облегчить ее возделываие и уменьшить затраты на обработку посевов, — считает вице-президент агропромышленной корпорации «Стойленская нива». — В случае сертификации этой культуры в России мы, возможно, примем решение выращивать ее на своих полях».
Российские агрохолдинги вообще довольно спокойно относятся к дискуссии о безопасности «трансгенов» и смотрят на проблему исключительно с коммерческой точки зрения. «Пока нет неоспоримых доказательств пользы или вреда трансгенных растений для человека, если в будущем на рынке появятся их трансгенные сорта, адаптированные для России, мы будем рассматривать целесообразность их применения», — заявил один из руководителей сельскохозяйственного подразделения группы компаний «Эфко».

«РУССКАЯ РУЛЕТКА»

При этом Россия оказалась абсолютно не готова к нашествию «трансгенов». Хотя все мы потребляем генетически модифицированные продукты вот уже 10 лет, в стране до сих пор нет единого метода определения содержания ГМО, утвержденного Госстандартом. То есть даже самый первый вопрос по выяснению, содержит данный продукт ГМО или нет, до сих пор не решен. Поэтому многие отечественные производители продуктов питания понятия не имеют, какое они используют сырье — генетически модифицированное или нет, не говоря уж о процентном содержании ГМО в конечном продукте. В этой ситуации трудно ждать от них соответствующей маркировки, что, собственно, и подтверждают рыночные исследования.
Не так давно сотрудники московского отделения Greenpeace приобрели в различных торговых точках столицы 27 наименований продуктов питания — в основном мясные изделия и детское питание. Эти образцы были направлены для тестирования на содержание ГМ-компонентов в германскую лабораторию AgroFood Diagnostics. Оказалось, что каждый третий образец содержал ГМ-белки, а в четырех образцах колбасных изделий доля трансгенной сои достигала 70—80% от общего ее содержания, и это никак не было отражено на этикетке. Ясно, что потреблять подобные продукты — все равно что играть в русскую рулетку.
С 2004 года в России обязательной маркировки подлежат продукты, содержащие более 0,9% генетически модифицированных источников (ГМИ). Однако здравый смысл подсказывает, что потребитель имеет право знать, содержит ли продукт хоть какое-то количество ГМИ или нет, поскольку никто не знает, какой процент этого компонента может вызывать негативный эффект.

«СВЕЖИЕ ПОЛЯ»

В довершение всего стали подтверждаться худшие опасения экологов, в частности, относительно угрозы биоразнообразию со стороны «трансгенов».
Оказалось, что «трансгены» действительно «убегают» в открытую среду. Это подтвердили исследования американских специалистов. А поскольку они гораздо живучее, чем остальная флора (их специально так «сконструировали»), со временем они замещают более уязвимые природные виды. И этот процесс идет настолько быстро, что, по подсчетам американцев, через 50 лет в США не останется ни одного не генетически модифицированного сорта растений.
Так что же делать?
Первыми начали выжигать трансгенные поля во Франции, потом в Италии и в Испании. В Германии в связи с экспериментальными посевами пшеницы тоже выжгли поля.
Сегодня все больше потребителей в мире отдает предпочтение «чистым» продуктам органического сельского хозяйства. Это направление в сельском хозяйстве получило название «Свежие поля». Пока всего лишь 3% продуктов в мире выращивают таким «чистым» способом. Россия известна своим генетическим разнообразием растений и животных. Сегодня у нас «гуляют» миллионы гектаров чистых земель, где можно выращивать экологически чистую продукцию, востребованную сейчас во всем мире.
По подсчетам экономистов (не только наших, но и зарубежных), если мы запустим на свою территорию ГМ-организмы и будем их выращивать, наша прибыль составит порядка 3,5 миллиарда рублей в год, а если мы будем заниматься экологическим земледелием, то будем зарабатывать 100 миллиардов ежегодно.
Как видим, передовые биотехнологии завели нас в тупик.

В России органическое сельское хозяйство ведется лишь на 5276 га (0,003% сельхозугодий). Это хозяйства Калужской, Тульской, Курской, Московской и Псковской областей (ТОО «Наш Путь», АО им.Ставского Невельского района, фирма «ЭТЮ» Великолукского района»), которые входят в Ассоциацию экологических хозяйств
России и сертифицировали свою продукцию как органическую на основе международных стандартов.

Журнал "Новый век. 2000", апрель 2005 г.